Паладин - Страница 124

124

Похоже, этот парень все заметил, думал Ричард, внимательно слушая пояснения Мартина и понимая, что еще следует все обмозговать, прежде чем он решит, как лучше совершить высадку у осажденного города.

Они проговорили до позднего вечера. Уже совсем стемнело, луна почти не проглядывала сквозь гущу облаков, лишь изредка ее луч вырывался из тьмы, но потом опять наступал мрак и были слышны только шум моря да поскрипывание направляемой против ветра галеры.

У Ричарда постепенно начал складываться план. Король еще кое-что уточнял, когда высоко среди снастей раздался крик впередсмотрящего, сообщавшего, что он видит на берегу множество огней. Ричард тут же вышел из-под тента и стал всматриваться в еле различимые очертания побережья. Он тоже увидел множество огней, располагавшихся как бы двумя отдельными группами, а между ними было довольно обширное темное пространство.

— Где мы сейчас проплываем? — пытался определить король.

Стоявший рядом Мартин подсказал: скорее всего, они находятся между Кесарией и Арсуфом. Ричард, вглядываясь в огни, хотел понять, мог ли Генрих Шампанский за столь короткое время преодолеть такое расстояние? Учитывая, что с ним были только конные рыцари, не сдерживаемые пехотой, вполне мог. И эти огни, возможно, костры двух военных лагерей — Генриха и Саладина или кого-то из его командующих эмиров, ибо вряд ли сам султан отступил от Яффы… если только уже не взял город.

О таком исходе под Яффой король не хотел даже думать.

Рядом кто-то произнес в темноте:

— Если это наши, то отчего такое количество огней? Ведь с Генрихом Шампанским выступило не так уж много людей. И даже если Ибелин усилил его отряд своими пуленами, такой большой лагерь они вряд ли могли разбить.

Ричард рассмеялся в темноте.

— Мой племянник Генрих разумный парень, и он наверняка велел разжечь побольше костров, чтобы у язычников сложилось впечатление, что это и есть основная армия крестоносцев, спешащая на выручку Яффе.

Он сам на это очень надеялся, так как ему было необходимо разделить силы султана. А еще нужно было внезапно появиться и высадиться с моря.

Ричард поднял голову к небу, где за проносившимися, словно ночные призраки, тучами едва угадывался лик луны. Он молился, чтобы этот мрак продолжился как можно дольше, пока его галеры минуют это место незамеченными. И его мольбы были услышаны.

Лишь под утро четвертого дня небольшая флотилия Ричарда Львиное Сердце приблизилась к высившемуся над морем мысу, на котором стояла Яффа.

Корабли подошли, когда только стало светать. Измученные непрекращающейся качкой люди — одни приноровились и перестали страдать морской болезнью, а другие обессилели настолько, что находились в полусонном забытьи, — спали где смогли пристроиться.

Король Ричард тоже спал, когда его потряс за плечо граф Лестер. Сам граф, так мучавшийся в первое время от болтанки, уже сумел к ней попривыкнуть и теперь после ночного отдыха выглядел почти свежим.

— Ваше Величество, Ричард! — окликнул он короля. — Очнитесь. Мы подле Яффы.

Львиное Сердце подскочил моментально. Еще всклокоченный со сна, с разметавшимися волосами, он припал к поручню корабля и стал вглядываться в очертания города. То, что Яффа взята в кольцо, было заметно сразу — повсюду на побережье виднелись палатки армии Саладина, полоскались на ветру его флаги, можно было заметить и сарацинских воинов, собиравшихся на берегу при виде подплывавших галер крестоносцев. Сама же Яффа была в темном дыму — притихшая и словно опустевшая, ни одно знамя не развевалось на ее башнях, нигде не было видно силуэтов стражников на разрушенных зубцах цитадели.

— О Небо! Крепость взята, мы опоздали! — воскликнул кто-то.

У Ричарда сдавило грудь. Он застыл, только ветер трепал его длинные светло-рыжие волосы. Всматриваясь вдаль, он походил на льва, готового к прыжку. Вот только имеет ли этот прыжок смысл, если спасать уже некого?

И вдруг на кораблях раздался радостный крик.

— Смотрите! Вы только поглядите на крепость!

Люди загомонили, загалдели, лица осветились улыбками — на колокольне собора Святого Петра, возвышавшейся над полуразрушенными стенами цитадели, взвилось голубое знамя с пятикрестием Иерусалимского королевства!

Ричард перевел дыхание.

— Помогите мне облачиться в доспехи.

Многие тоже стали напяливать кольчуги и обшитые пластинами панцири, шнуровать наплечники, затягивать под горлом ремешки шлемов, проверять оружие. А вот капитаны, выстроившие свои суда в одну линию напротив Яффы, все еще не знали, как осуществить высадку. Море по-прежнему раскачивало галеры, мощные волны несли их на рифы, отделяющие гавань Яффы от моря, было видно, как взмывают ввысь фонтаны пенных брызг. Казалось, нет никакой возможности пристать. И хотя за каждым кораблем на веревке были прикреплены шлюпки, командиры понимали, что, даже пересев в них, по такой погоде люди не смогут высадиться на берег, где их к тому же поджидают вооруженные противники. Последние, видимо, это тоже понимали. Даже сквозь шум ветра можно было расслышать их отдаленный смех и улюлюканье.

Как бы ни был готов Ричард к броску на Яффу, он осознавал, что сейчас это невозможно. Его лицо будто окаменело в обрамлении стального наголовника кольчуги.

— Господи! — воскликнул он в отчаянии и, сжав кулаки, потряс ими. — Господи, помоги нам!

Когда к небесам взывает сам Ричард Львиное Сердце — они его слышат.

Потом об этом рассказывали как о необыкновенном чуде, но в тот миг все замерли и просто смотрели, как уходит длинная волна, как гудевшие до этого паруса обвисают и становится тихо.

124