Паладин - Страница 121

121

Мартин старался отвечать подробно: поведал, как они с Ласло отвязали и увели от коновязи лошадей; отметил, что доспех отряда ашир, в который он облачился, помог ему отвести подозрение охранников в лагере Саладина. Беглецы просто сказали им, что едут разведать обстановку вокруг стана войск, после чего пришпорили коней. За ночь они проскакали Арсуфское графство без всяких происшествий, а вот в Кесарии их задержали люди Балиана де Ибелина. Но там им встретились тамплиеры, которые опознали Ласло, поэтому посланцам тут же дали свежих лошадей, и они продолжили путь. Бешеная была скачка, кони подустали, и, когда на них напал отряд разбойников-бедуинов, посланцы не смогли ускакать. И хотя они были уже неподалеку от замка ордена Храма Мерла, помощи оттуда не получили — похоже, наблюдавшие за столкновением со стен крепости храмовники решили не вмешиваться, подумав, что это бедуинам вздумалось ограбить каких-то своих единоверцев. А потом под Ласло убили лошадь, и хотя венгр кричал Мартину, чтобы тот не задерживался, а спешил с донесением, он все же вернулся и вступил в схватку.

— Сколько бедуинов на вас напали? — спросил Ричард.

— Право, я не считал, сир. Но больше десятка, это точно.

Ричард удивленно выгнул золотистую бровь.

— Ты шутишь? И ты с ними справился? Один?

— А что мне было делать? Но не стоит преувеличивать мои заслуги, сир. Грабители-бедуины особой доблестью не отличаются и, получив отпор, предпочитают отступить. Поэтому, как только я заметил, что они проявляют нерешительность, подхватил своего спутника и ускакал. Ласло же был очень плох, ему почти отрубили руку в схватке, и он истекал кровью.

Мартин поведал, с каким трудом оторвался от преследователей, как постарался перевязать Ласло и вез его до самой Хайфы. Прибыли они туда на рассвете. Дальнейшее королю уже известно.

Когда Мартин закончил рассказ, Ричард заметил:

— И все же ты плохой храмовник, если ослушался своего спутника-рыцаря и вступил в схватку, когда от успеха вашей миссии зависела судьба Яффы.

Мартин поправил повязку на голове.

— Я еще не прошел посвящение в рыцари ордена Храма и не давал обетов послушания. Да и бросить в пути раненого друга кажется мне бесчестным. Хотя сейчас сам понимаю, что был не прав. После ранения Ласло я был единственным, от кого зависела судьба осажденной Яффы. А ведь там, в крепости, остались моя женщина и ребенок.

— Женщина и ребенок? — переспросил король. — Парень, да ведь ты почти храмовник! Орденским братьям не полагается иметь семью.

Мартин пожал плечами.

— Кто из нас чист перед Богом?

Этот ответ почему-то развеселил Ричарда. Но потом король стал серьезен и развернул перед посланцем карту Яффы и окрестностей.

— Похоже, ты толковый малый. Вот и постарайся объяснить, как расположил свои войска у осажденного города Саладин и где ему удалось проломить стены укреплений.

Они склонились над картой, и какое-то время Мартин отвечал на вопросы короля. Причем ответы его были столь исчерпывающи, что Ричард остался доволен. Пока они беседовали, в покое собралось немало глав воинства, которым пришлось подождать, когда король закончит обсуждать положение с посланцем.

Эта задержка особенно возмутила епископа де Бове.

— Что все это значит? Неужели Львиное Сердце рассчитывает, что мы кинемся на его свист, будто охотничьи псы? И будем нестись туда, куда ему заблагорассудится?

Ричард сделал вид, что не расслышал слов де Бове, и епископу ответил магистр ордена Госпиталя Гарнье де Неблус, напомнив, что пока поход не окончен и английский король остается их главой.

Сухощавое лицо де Бове сморщилось, словно он укусил кислое яблоко.

— О чем вы, мессир Гарнье? Поход завершился, когда стало ясно, что нам не взять Иерусалим. Значит, Ричард больше не командует войсками. Так зачем же он собирается вести нас к Яффе?

Львиное Сердце все же не выдержал. Он повернул к де Бове побагровевшее от гнева лицо и сказал, сдерживая бурное дыхание:

— Да, Иерусалим пока остается мечтой христиан. Но раз уж я смог отказаться от него, то будь я проклят, если оставлю своих единоверцев в обреченной Яффе. Кто идет со мной?

Когда Ричард входил в раж, от него веяло невероятной силой. И все эти люди — магистры, командиры, вельможи — тут же дружно поддержали Львиное Сердце. Наверное, для де Бове было непросто оставаться в одиночестве среди такого единодушия, но он все же заявил, что не имеет распоряжений насчет Яффы от своего короля, а герцог Бургундский, который мог бы отдать приказ о выступлении французским крестоносцам, безвинно умерщвлен. При этом де Бове выразительно поглядел на английского короля.

Опытный интриган, епископ явно хотел оседлать своего проверенного конька — посеять сомнения и раскол среди предводителей воинства. Но, как оказалось, не только Ричарда тревожила судьба оставленных в Яффе крестоносцев. Большинство прислушалось к словам Львиного Сердца, и де Бове пришлось тихо удалиться. На его уход просто не обратили внимания.

Ричард же, растрепанный, возбужденный, со сверкающими глазами, говорил Генриху Шампанскому:

— Дражайший племянник! Как главе войск королевства, тебе следует выступить на Яффу по дороге вдоль моря. Я дам тебе тысячи три конных рыцарей из Анжу, Пуатье и Нормандии, а по пути к тебе присоединятся крестоносцы из наших прибрежных крепостей. Конечно, с их приходом твоя армия сильно не увеличится, учитывая, сколько людей уже покинули Святую землю, однако наши верные госпитальеры и тамплиеры составят костяк твоего войска. К тому же подле Кесарии к тебе примкнут отряды Ибелина, а также с тобой будут наши конные лучники-туркополы. Выступить тебе желательно с шумом, с ревом труб, барабанным боем и развевающимися знаменами, чтобы лазутчики султана узнали о вышедшем из Акры войске и поставили Саладина в известность. И все же в бой с нашим благородным врагом-султаном постарайся не вступать. У него сейчас превосходящие силы, поэтому тебе лучше попытаться начать переговоры и тем задержать отряды Салах ад-Дина в стороне от Яффы. Я же с нашими пехотинцами постараюсь попасть к осажденному городу морем. Ибо лошадей нам вряд ли удастся доставить на кораблях.

121