Паладин - Страница 19

Львиное Сердце выдержал паузу, памятуя, что послужило поводом для подобных высказываний Генриха Плантагенета: и сам Ричард, и его братья Генрих и Джеффри восстали против своего отца-короля, приняв сторону матери, Элеоноры Аквитанской. Джон же всегда оставался с Генрихом… пока его не переманил на свою сторону хитрый французский король Филипп. И весть об измене любимца так подкосила старого короля, что, по слухам, это и послужило причиной его смерти. Однако Ричард сейчас беседовал с чистой в своих помыслах Беренгарией, и ей не стоит знать все дрязги в семье Плантагенетов.

Ричард прижал маленькую ручку королевы к своему лицу. О, как ему было нужно, чтобы она поняла его, чтобы поддержала! Его жена и королева…

— Мой братец Джон не забыл, что отец хотел видеть его на троне, но он всегда был слишком слаб и непопулярен, чтобы я всерьез видел в нем угрозу, когда отправлялся в крестовый поход. К тому же Джон обязан мне — я выдал за него наследницу графа Глостера и теперь он перестал быть безземельным: он граф Глостер, имеющий владения по всей Англии.

Беренгария слушала мужа, слегка наклонив голову, словно так ей было лучше воспринимать его слова. Ну да, она в курсе, что в Англии остался брат ее мужа, но зачем Ричард ей о нем рассказывает? Тем не менее она с пониманием кивнула, когда король поведал ей о противостоянии Джона и канцлера Ричарда Лошана. Да, да, должностные лица королей не помазанники Божьи, их часто недолюбливают, и Джон мог этим воспользоваться, высказалась она вслух.

Ричард обрадовался: кажется, Беренгария начинает что-то понимать. И он поведал, что, несмотря на противоречия между канцлером Лошаном и Джоном, его матери удалось подавить волнения, какие мог устроить его брат. Хвала Пречистой Деве — Небо даровало Ричарду умную и верную мать! Элеонора Аквитанская смогла собрать поднятых Джоном баронов, выслушала их и согласилась признать отставку канцлера, тем более что Ричард учел подобный вариант и оставил рекомендации относительно другой кандидатуры на пост канцлера — многими уважаемого епископа Руанского. Казалось бы, дело улажено, однако Джон уже закусил удила: теперь он уверяет, что Ричард уже не желает быть королем Англии, ибо присмотрел для себя иной престол — престол Иерусалимского королевства. В таком случае он, Джон, готов воссесть на английский трон и править своими подданными как их добрый король. Причем он уже собрал немало сторонников, которым весьма выгодно возвыситься при новом монархе, пока Львиное Сердце будет воевать с сарацинами где-то на другом конце земли.

При этих словах Беренгария слабо ахнула и опустилась на колени, молитвенно сложив руки. Но Ричард удержал ее.

— Прошу вас, не отвлекайтесь, Беренгария. Вы должны все выслушать, и тогда мы обсудим, как поступить.

Он ударил кулаком по перилам каменной балюстрады и продолжил: пока что королеве-матери удается сдерживать сторонников Джона, она даже сумела внести в их ряды раскол, объяснив, чем для них обернется подобная измена помазаннику Божьему королю Ричарду, когда тот вернется… Но на днях он получил от Элеоноры еще одно письмо, в котором королева настоятельно требует возвращения Ричарда, ибо в игру вступил еще один недруг Львиного Сердца — король Филипп.

— И поверьте, Беренгария, Капетинг не просто вышел на Джона, а предложил поддержать все его устремления на пути к трону, если тот согласится отдать ему Нормандию. Слышите — нашу Нормандию! И дабы прельстить Джона этим союзом, Филипп предложил ему жениться на его сестре Алисии, моей бывшей невесте!

— Но ведь Джон женат? — не поняла Беренгария.

Ричард так поглядел на нее, как будто только что вспомнил, с кем разговаривает. Ну да, она же женщина, а их больше всего волнуют альковные дела.

— Дело в том, Беренгария, что, когда заключался брак Джона и Ависы Глостерской, существовали некоторые… эээ… некоторые препятствия. Ибо Ависа приходится моему брату родственницей. Ее дед и моя бабка были братом и сестрой.

Королева ахнула, прижав ладони к щекам:

— Зачем же вы позволили столь кровосмесительный союз, Ричард? Вы взяли на душу такой грех!..

— Никакого греха, если сам Папа позволил им обвенчаться! — не сдержавшись, рявкнул Ричард.

И Беренгария, увидев неудовольствие супруга, поспешила заговорить о другом:

— О, супруг мой, думаю, вам незачем беспокоиться, вряд ли принц Джон решится посягать на английский трон в ваше отсутствие. Ведь по сути это означает войну против вас. А Его Святейшество Папа наложит интердикт на любого, кто посмеет посягать на земли короля-крестоносца, воюющего в Святой земле.

— Я бы тоже так думал, если бы в дело не вмешался Филипп Капетинг. — Львиное Сердце потер кулаком свою золотистую бородку. — Капетинга называют Ангелом… И, клянусь копьем Господним, он знает, как подать себя таковым. По крайней мере даже сам Папа проникся к нему симпатией и, вместо того чтобы осудить Филиппа за то, что вопреки всем обетам он оставил крестовый поход, признал его участие в войне с неверными выполненным. Теперь же Филипп с Джоном придумают еще какую-нибудь интригу, выставят меня перед Святым Престолом как зачинателя смут в рядах крестоносцев, а сами тем временем начнут делить мои владения. Но эти владения были даны мне Богом, я их государь! О, раны Господни! Неужели эти двое не понимают, что я сражаюсь здесь и за них! За всех христиан, коим дороги наши вера и честь! Коим необходима милость Неба, ибо на что же мы можем рассчитывать, когда сам Гроб Господень попирается ногами неверных?